– А что в этом такого? – Нери удивлённо изогнул губы.

Холодная искорка ревности уколола сердце, когда взгляды Нери и Кантаны пересеклись. И если Миа всё ещё верила, что Нери не оставит её в беде, то в порядочности Кантаны она глубоко сомневалась. Черноволосая колдунья походила на тех девушек, что окручивают парней и вырывают сердца ради спортивного интереса. На тех, что берут больше, чем полагается. В том, что Нери интересовал Кантану, как потенциальная добыча, сомневаться не приходилось: слишком много совпадений.

– Повторю ещё раз! Никогда не лезь туда, куда тебя не просят, Нери 42! – взвизгнула Миа, с силой выхватывая пакет.

Нери отпрянул, прогнувшись назад. Толстая бумага сердито затрещала, разрываясь. На пол, шурша, вывалилось содержимое свёртка – хорошенький корсет из плотной ткани с упругими косточками.

Кантана не удержалась от звонкого добродушного смешка.

– Стоила ли игра свеч? – и томно прикрыла глаза ресницами. Так томно, что захотелось ей всыпать!

– Корсет? – Миа вытаращила глаза. – Так это корсет?

– Нет, это резиновые сапоги, как видишь. Выбрали самый маленький, – Нери, отмахнувшись, почесал кончик носа. Ткань его рубашки казалась белоснежной в тускло освещённом пространстве. – Надеюсь, будет тебе впору.

Миа любовно прижала находку к себе, оценивая размер. Шелковистая ткань приятно заскользила под пальцами, переливаясь в скупом свете огня.

– Не вывалишься, – заверила Кантана, положив ладони Мии на талию. Мию снова передёрнуло, однако, она терпеливо смолчала.

– Ты ведь это просила? – Нери, неуверенно приподняв бровь, посмотрел на Мию. – Я не ошибся с выбором?

– Это, это.

– Спасибо, Нери, – проговорила Кантана за Мию. – Спускайся к ужину. Вот-вот подадут. Мы придём позже.

– Может, мне подождать вас? – смутился Нери.

– Ничего не бойся, – Кантана гордо вскинула голову. – Зейдана встретит тебя внизу. Пойдём, Миа.

Ветви древней сосны, покрытые острыми иглами, зловеще ударились о стекло окна. Оставив Нери на площадке в гордом одиночестве, Миа и Кантана поспешили в противоположное крыло дома. Сквозняк влетел в распахнутую форточку, коснулся бархатных занавесок и понёсся за девушками вместе с ледяным дыханием Межсезонья.

Беспорядок в комнате Кантаны удивительным образом уживался с образцовой чистотой. Доски пола разве что не переливались от воска. Многометровые отрезы цветных тканей лежали везде, где только могли поместиться: на стульях, на письменном столе и даже на кровати, покрытой велюровым пледом.

– Ну, как тебе? – Кантана развернула ростовое зеркало к Мии. Деревянная рама, декорированная листьями и засушенными гроздьями рябины, скрипнула в тишине. Серебристая гладь поймала блики свечей.

Из дрожащего омута на Мию смотрела блондинка в богатых фиолетовых одеяниях не по размеру. Оборки из кружева ручного плетения подметали пол; глубокий, отделанный бусинами вырез капризно топорщился на плоской груди. Полупрозрачные рукава печально свисали вниз, пряча маленькие ладони в ворохе складок.

Миа задрала подбородок и расправила плечи. Прозрачная накидка, извиваясь густыми волнами, полетела вслед за её руками.

– Тут две меня поместятся, – прогундосила она, прижимая ткань к торчащим рёбрам.

С грубых полок, протянувшихся по стенам, на девушек поглядывали фарфоровые куклы в роскошных нарядах. Каждой из красоток был отведён свой цвет, ни одна из них не походила на другую. Искусно вылепленные лица казались настолько живыми, что Миа волей-неволей подумала, а не случится ли всё сейчас, как в старой сказке. Вдруг Кантана, закончив возиться с её внешним видом, зловеще взмахнёт руками и хрипло выдавит: «А теперь ты моя навеки», превратив её кожу в холодный фарфор, а глаза – в цветные полированные стёклышки? Дрожь послала по коже леденящую волну мурашек. Ноги против воли понесли её назад.

– И длинновато, пожалуй, – добавила Миа хриплым голосом.

– Нижнюю оборку я отпорю, – пояснила Кантана, прибирая гипюр, – а вот по вытачкам придётся всё прошить ещё раз. Ты слишком худенькая.

– Вес – это не то, что нужно носить с гордостью, – Миа, сжав губы, оценила завистливым взглядом формы Кантаны. – Проще тащить сорок килограммов, чем семьдесят. И, кстати, я очень не люблю, когда меня трогают…

Кантана укоризненно сдвинула брови. Яблочный румянец проступил на её смуглых щеках.

– Потерпи уж. Стой смирно, пожалуйста, – проговорила она, пытаясь сгладить конфликт, – я должна отметить, где класть швы. Не переживай: подгоним точно по размеру. Я сделаю всё быстро.

Миа обречённо застонала. Руки Кантаны ловкими пауками блуждали по телу, подбирая складки и прошивая их суровой нитью. Изредка она доставала из сундучка кусочек мела и рисовала геометрические хитросплетения на тяжёлом полотне.

Перейдя к правому рукаву одеяния, Кантана внезапно ухватила Мию за запястье.

– Что это?! – удивилась она, указывая на грубый рваный шрам на предплечье Мии.

Ну почему, почему она заметила этот ужасный след прошлого? Не хватало ещё допросов сейчас…

– Да так, – Миа агрессивно отдёрнула руку, – в детстве стеклом порезалась.

– Бедняжка, – Кантана нежно погладила её по руке, – должно быть, было очень больно.

– Не проще ли снять мерки и всё рассчитать, – произнесла Миа, брезгливо подёргиваясь от прикосновений чужих рук.

– Фто? – переспросила Кантана. Она сжала губами несколько английских булавок. Цветные головки вылезли наружу, как тычинки.

– Составить чертёж и по результатам измерений рассчитать глубину и ширину выточек. Ты лучше должна знать, как это делается, – Миа покосилась на Кантану.

Не обращая внимания на провокации, Кантана принялась гундосить себе под нос весёлую мелодию. Растрёпанная черноволосая голова выныривала из красочного вороха оборок то справа, то слева. Руки ловко подхватывали материю, складывая в изящное гофре. Платье стягивалось в объёме на глазах, ложась точнёхонько по фигуре Мии.

– Послушай, Миа, – Кантана, наконец, воткнула последнюю булавку, обозначив глубокую складку, – ты и мать свою колдовать учишь?

– Моя мама не колдует! – воскликнула Миа, всплеснув руками. Остриё иглы кольнуло кожу спины, заставив на мгновение остолбенеть. – Что за ересь?

– Как так? – изумилась Кантана. – Она что – непосвящённая, предавшая Устои? Почему тогда она имела связь с мужчиной? А твой отец отдал жизнь, чтобы открыть тебе связи с Покровителями?

– Ты о чём вообще? – Миа расплылась в усмешке. – Мой отец жив!

– Изгнан что ли? – фыркнула Кантана.

– Нет, – озадаченно протянула Миа.

Непонимающий взгляд Кантаны упёрся в пол. Моток суровой нити выскользнул из её рук и, стукнувшись о вощёные доски, мячиком отскочил в угол.